À toutes les gloires de la France!
Как я уже упоминала, мой самый нелюбимый момент 86-й и заодно 88-й серии - это когда Поплан и изерлонцы кричат "Смерть императору Райнхарду!" 
Ну эээ... вряд ли это понравилось бы Яну, чей портрет теперь улыбается на стене главного зала. "Да здравствует демократия!" - да, а "Сдохни, император Райнхард!" - нет.
Отличная фраза Юлиана про огонь чувств, который передается от поколения к поколению, навела меня на вот эту ассоциацию:
Еще я, оказывается, совсем забыла, что идея Юлиана преобразовать Империю в конституционную монархию была высказана так рано. До ее обсуждения с Райнхардом еще двадцать серий, но преемник Яна уже ведет себя как дальновидный политик и активно рассматривает эту идею.
Феззанцы разговаривают с изерлонцами насчет Трюнихта и его связи с терраистами, о том, что особняк Трюнихта - укрытие фанатиков. И снова, как в серии с диском из Культа Земли, я не могу удержаться от слова "Поздно". Катастрофически, немыслимо поздно.
А как для клипмейкера для меня в этой серии тоже есть интересные кадры: тренировки изерлонцев (почти аналогичные сценам перед битвой за Коридор), рука в руке (Сун Суул на больничной койке и навещающий его Юлиан), Ян в воспоминаниях, совсем юный Юлиан, а также он же за письменным столом с рукописями.
89-я серия прямо противоположна предыдущей. Мало того, что имперская, а не изерлонская, так еще и более динамичная и гораздо более насыщенная эмоциями персонажей.
Покушения на императоров - единственная традиция, которой Райнхард не в силах был отменить, да и никто бы не смог. Не покушались только на совершенно однозначно воспринимаемых правителей, а уж если отношение к одному человеку столь различно - от неистребимой ненависти до обожания, - то он не избежит потрясений и всплесков разного рода.
Оберштайн принимает удар на себя, и вот конкретно в этой сцене я его очень уважаю. Так и должен поступать серый кардинал - отводить угрозу от сияющего господина, чтобы ничто не могло запятнать светлейшую репутацию. И все же совсем хорошо было бы, если бы трагедии Вестерланда удалось избежать. Впрочем, я уже об этом говорила, повторяться не буду.
Снова пришла пора говорить: "Бедный Райнхард!" Он настолько потрясен происходящим, что даже в гневе не столько страшен, сколько несчастен. Если бы он уже не был болен, я бы не удивилась, если бы болезнь началась именно в тот день.
Неожиданно пришло в голову, что, если бы последними словами Зигфрида было "Помиритесь с Яном Вэньли", "Легенда" стала бы короче серий на семьдесят, и это была бы куда более светлая история.
Ну эээ... вряд ли это понравилось бы Яну, чей портрет теперь улыбается на стене главного зала. "Да здравствует демократия!" - да, а "Сдохни, император Райнхард!" - нет.Отличная фраза Юлиана про огонь чувств, который передается от поколения к поколению, навела меня на вот эту ассоциацию:
Еще я, оказывается, совсем забыла, что идея Юлиана преобразовать Империю в конституционную монархию была высказана так рано. До ее обсуждения с Райнхардом еще двадцать серий, но преемник Яна уже ведет себя как дальновидный политик и активно рассматривает эту идею.
Феззанцы разговаривают с изерлонцами насчет Трюнихта и его связи с терраистами, о том, что особняк Трюнихта - укрытие фанатиков. И снова, как в серии с диском из Культа Земли, я не могу удержаться от слова "Поздно". Катастрофически, немыслимо поздно.
А как для клипмейкера для меня в этой серии тоже есть интересные кадры: тренировки изерлонцев (почти аналогичные сценам перед битвой за Коридор), рука в руке (Сун Суул на больничной койке и навещающий его Юлиан), Ян в воспоминаниях, совсем юный Юлиан, а также он же за письменным столом с рукописями.
89-я серия прямо противоположна предыдущей. Мало того, что имперская, а не изерлонская, так еще и более динамичная и гораздо более насыщенная эмоциями персонажей.
Покушения на императоров - единственная традиция, которой Райнхард не в силах был отменить, да и никто бы не смог. Не покушались только на совершенно однозначно воспринимаемых правителей, а уж если отношение к одному человеку столь различно - от неистребимой ненависти до обожания, - то он не избежит потрясений и всплесков разного рода.
Оберштайн принимает удар на себя, и вот конкретно в этой сцене я его очень уважаю. Так и должен поступать серый кардинал - отводить угрозу от сияющего господина, чтобы ничто не могло запятнать светлейшую репутацию. И все же совсем хорошо было бы, если бы трагедии Вестерланда удалось избежать. Впрочем, я уже об этом говорила, повторяться не буду.
Снова пришла пора говорить: "Бедный Райнхард!" Он настолько потрясен происходящим, что даже в гневе не столько страшен, сколько несчастен. Если бы он уже не был болен, я бы не удивилась, если бы болезнь началась именно в тот день.
Неожиданно пришло в голову, что, если бы последними словами Зигфрида было "Помиритесь с Яном Вэньли", "Легенда" стала бы короче серий на семьдесят, и это была бы куда более светлая история.
Хорошо, что детки умные и хорошо воспринимают материал.
Эта сцена с лекарством, ингредиентов которого Кате не стала озвучивать, чтобы не пугать Юлиана! 
И Юлиан еще так смутился, когда девушка упомянула безответственных мужчин. Они такие красивые и уже такие взрослые! Не зря Поплан троллит Аттенборо насчет периода полового созревания. Да, и их диалог - тоже отличное вкрапление. 
. Нет, все они прекрасны и могут защитить Яна, но Юлиан бы того спас, причем не удивлюсь, если ценой собственной жизни.
Ну как после такого его не ненавидеть? Даже его жертвенность его не спасает в моих глазах. Мда... Миттермайер прав: "Галактика станет безопаснее скорее благодаря исчезновению Оберштайна, нежели гибели Яна".
